Цветок Справедливости

    Страна, которую европейцы называют Бирмой, а сами жители - Шуэбиджи (что значит - Большая Золотая Страна), вплоть до получения независимости была известна в Европе далеко не так, как два ее великих соседа - Индия и Китай. Покорив Бирму лишь в конце XIX века, англичане неохотно пускали туда других европейцев - здесь через отроги Гималаев проходил стратегически важный путь в Китай. Понятно, что и русских путешественников в этих краях побывало немного - во всяком случае меньше, чем в соседней Индии, - и Ерошенко был в числе первых.
    К путешествию в эту страну он готовился давно - еще в Москве, переписывался с бирманским миссионером; в Лондоне изучал священный язык буддизма пали, в Японии же, делясь планами своих путешествий, неизменно называл Бирму.
    ... И вот в январе 1917 года Ерошенко уже шагал по воспетому Киплингом Моулмейну. Шелест листьев королевских пальм, звуки эоловых арф на макушках пагод - белых и желтых, как облака, шорох ящериц и деловитое гудение насекомых - все это рисовало ему неведомый, сказочный мир.
    В небольшом по европейским масштабам Моулмейне приезд Ерошенко вызвал всеобщий интерес - здесь никогда еще не видели ни одного русского. Вскоре чуть ли не весь город перебывал в доме, где остановился Ерошенко. Приходили крестьяне, торговцы, монахи, миссионеры, прибыл даже английский губернатор (3). Странный, на их взгляд, белокурый человек в рубахе навыпуск, повязанной ремешком, разговаривал с каждым на их языке: с миссионерами - по-английски, с монахами - на пали, с простыми людьми - по-бирмански.
    Во внимании к гостю из России проявился, вероятно, тот необычный интерес, с которым бирманцы отно-сились ко всему русскому. Профессор И. Минаев, побывавший в этих краях до Ерошенко, с удивлением отмечал, что в Индии и Бирме жила почти религиозная вера в народ России, который освободит эти страны от англичан.
    Вряд ли такая популярность русских могла понравиться миссионерам - покровителям Моулмейнской школы слепых. Но дети так неохотно посещали эту школу, что "отцы города" давно уже искали человека, который мог бы, наконец, наладить там работу. Познакомившись с необыкновенным слепцом, миссионеры решили назначить его директором (4). Сам Ерошенко на это не рассчитывал, как явствует из следующего его письма Тории Токудзиро:
    "Школа слепых в Моулмейне, 7 марта 1917 г.
    Дорогой мой мальчик!
    Прошло почти два месяца с тех пор, как я поселился среди слепых в Бирме... Бирманцы относятся ко мне с беспредельной любовью. Они просят меня остаться здесь по крайней мере еще на два года. Все надеются, что школьный комитет предложит мне место старшего преподавателя.
    О деле обучения слепых в Бирме пока мало что можно сказать. Они ничего не знают о методике обучения слепых, все находится в первобытном состоянии. Например, преподаватели школы слепых уже два года требуют специальную бумагу для книг (5), и лишь после того, как я поговорил с председателем школьного комитета, кажется, пришлют немного бумаги...".
    Ознакомившись с делами в школе, Ерошенко понял - все придется начинать заново. Детей здесь фактически ничему не учили (6): объяснят, как плести корзины или вязать мешки, и вот уже слепой ребенок работает - зарабатывает себе на хлеб. Ни писать, ни читать детей не обучали - миссионеры считали, что бирманский язык слишком сложен для того, чтобы записывать его алфавитом по Брайлю.
    Стоит ли удивляться, что состав учеников школы был текучим: чаще всего дети, проучившись немного, возвращались домой, в деревню, следуя бирманской поговорке "легко прийти, легко уйти". А вернуть их обратно было непросто. Когда Ерошенко пришел в школу, там было не более двух десятков детей, и первое, с чего ему пришлось начать, - это поездки по стране в поисках учеников.
    ... Монастырская школа. Мальчики, расположившись вокруг монаха, который шьет желтую тогу, держат перед собой доски с текстом Мангаласутры и читают на распев. Дождавшись конца урока, Ерошенко обращается к учителю на пали. Монах (понджи) поражен, услышав этот язык из уст европейца. Он зовет настоятеля монастыря (кьяуна). Завязывается разговор о священных книгах, и вскоре всей округе становится известно, что Ерошенко - великий мудрец (пандит саяджи) начитанный в Типитаке (7).
    Улучив минуту, понджи отводит пандита в сторону и просит взять на себя обучение его сына. Ерошенко обещает подумать, но услуга за услугу: понджи должен раньше помочь ему разыскать слепых детей для моулмейнской школы. И вот директор, понджи и два-три ученика школы слепых едут по деревням, а впереди их уже бежит молва о великом саяджи.
    Приехав в деревню, Ерошенко прежде всего узнает, в какой семье есть слепой ребенок. Затем, войдя в хижину, обращается к его родителям, рассказывает им о пагодах Моулмейна. Обычно отец и мать отвечают:
    - Пандит саяджи, ты же знаешь, забота о слепом - кара за прошлые грехи. Такова карма (8). Если мы отдадим тебе ребенка, то в другой, будущей жизни должны будем снова заботиться о нем.
    Тогда Ерошенко обращается к помощи священных книг. Помогает ему и понджи. В конце концов все вместе они убеждают родителей слепого отпустить ребенка в школу.
    Вскоре школа в Моулмейне насчитывала уже более ста учеников. Почти всех привел туда Ерошенко. Отно-сились они к нему, как к старшему брату. 13 марта 1917 года Ерошенко писал Тории: "Я полюбил бирманцев, привязался к ученикам школы слепых, и они мне тоже отвечают любовью. Мы заботимся друг о друге, как старшие и младшие братья". Дети даже называли его не так, как других учителей - такин ("господин"), а нежно и уважительно кокоджи ("старший брат"). Конечно, это вызывало ревность учителей. Но несмотря на их явно враждебное отношение к Ерошенко, авторитет директора школы продолжал расти.
    Однажды Ерошенко созвал общее собрание школы. На нем он рассказал о Королевском институте в Анг-лии, занятиях и играх слепых, бассейнах и специально оборудованном стадионе, об экскурсиях и прогулках. Он предложил по примеру этого колледжа преподавать бирманским слепым историю, английский язык, психологию и гигиену, учить их музыке и искусству массажа.
    Он считал, что надо поменьше занятий проводить под крышей; дети должны путешествовать, знакомиться со страной.
    Предлагаемые Ерошенко реформы вызвали целую бурю. Несколько дней заседал школьный комитет. Мнения разошлись: одни считали, что слепых следует обучать по примеру Королевского института, другие же возражали, так как считали, что ничего подобного слепому бирманцу не нужно.
    Но тут неожиданно вмешались дети. Они потребовали сделать все так, как предлагал их кокоджи. Комитет, удивленный неожиданной активностью детей, принял поистине соломоново решение: реформы принять, а директора, их предложившего, в его действиях ограничить. В "помощь" Ерошенко была назначена директриса - полуграмотная бирманка, главная противница реформ.
    Однако миссионеры плохо знали характер нового директора. Главное, к чему он стремился, - научить детей "видеть" мир, узнавать его не только из книг и разговоров. И едва получив согласие комитета на путешествие с детьми, Ерошенко выехал в Рангун - нужно было добиться еще и разрешения министерства. План, пред-ложенный Ерошенко, был необычаен: за месяц, оставшийся до периода дождей, побывать в Пагане, Аве, Мандалае, Пегу - сотни миль пути.
    Чиновник осуждающе покачал головой и, решив, видимо, что такое путешествие слепым не под силу - все равно, мол, через день вернулся с дороги, - неожиданно его разрешил.
    И Ерошенко повел детей по пути познания мира на ощупь и на слух. В пути их окружали жар раскаленных равнин и прохлада леса, гудение насекомых, мягкая поступь монахов и рычание тигра - их родная золотая страна Шуэбиджи. Ерошенко привел учеников в мерт-вый, древний город Паган. Они слышали его голос, отраженный стенами храмов. Учитель рассказывал детям о величии пагод и ширине площадей города. Рассказы слепого учителя открывали им Паган во времени и пространстве; они старались понимать суть вещей, не видя их.
    Дети воспринимали свою страну, как прекрасную симфонию - такой, какой слышал ее Ерошенко, который позднее говорил Лу Синю: "Ночью там повсюду звучит музыка; в домах, в траве, на деревьях стрекочут насекомые. Самые разнообразные звуки сливаются в один чу-десный хор. Иногда к нему присоединяется змея, но да-же ее шипение гармонирует со стрекотанием насекомых".
    Для Ерошенко Бирма была краем музыки и цветов, ночных факельных представлений "пве", пальм и тысяч пагод, страной жизнерадостных крестьян и беззаботных монахов. Открывая бирманским детям их страну, он воспитывал у них гордость за родную Шуэбиджи.
    Однажды ночью на остывающей от дневного жара площади Пагана Ерошенко рассказал детям одну из своих сказок. Называлась она "Цветок Справедливости".
    "... Дорогой мой мальчик, - начал Ерошенко, - я расскажу тебе о Стране Холода... Жили в той стране люди с холодной душой и оледеневшим сердцем... Жителям Страны Холода случалось порой слышать слова "любовь", "дружба", "сочувствие" (которыми люди так гордятся сейчас), но ни один из них не знал, что означают эти слова. Да и знать никто не желал... Не знаю, что это были за существа - вероятно, в их жилах текла ледяная кровь...
    Быть может, ты думаешь, что в такой холодной стране ничего не росло? О нет, ты ошибаешься! Там произ-растало много разных растений, и люди питались их плодами. Там были растения Вражды и Соперничест-ва... В садах и парках этой страны распускались пышные цветы Войны и Ненависти. А в церквах и храмах люди Страны Холода поклонялись призрачным цветам Иллюзий, Видений и Снов...
    В соседних странах тоже цвело много разных цветов. Кое-где больше всего почитали цветы растений Чувства и Мысли. В иных местах поклонялись цветам Забвения, Тишины и Одиночества. Лелеяли там и прекрасные цветы Любви... И лишь один цветок одинаково почитался во всех странах - чудесный цветок Справедливости... из поколения в поколение передавалась легенда о том, что, едва лишь расцветут на земле цветы Справедливости, люди во всем мире станут счастливыми и самой счастливой будет родина этого цветка... И хоть всерьез никто не верил в эту легенду, но все же ученые многих стран упорно пытались вырастить загадочный цветок. Однако все их усилия были бесплодны..."
    И далее Ерошенко поведал ребятам историю о Принце, который ценой своей жизни вырастил чудесный Цветок Справедливости: он бросал в землю семена, но они каждый раз гибли. Лесорубы и крестьяне дивились упорству чудо-мальчика. А один древний старик объяснил ему, что Цветок Справедливости нельзя вырастить в теплице или в горшке.
    Услышав это. Принц обратился к звездам и, получив от них совет, вскопал мотыгой землю, окропил ее потом и посадил туда семя. И, о чудо, цветок начал расти, набирать силы. Но недолго - вскоре он стал погибать от холодной росы и жестоких ветров.
    Принц согрел цветок своим дыханием, полил его горячими слезами. Но и этого хватило ненадолго - по-явился бутон, который вскоре стал гибнуть. "Великий принц вышел в поле, склонился к своему цветку и разорвал себе грудь. Жаркой струёй хлынула алая кровь из его груди, окропила листья и стебли цветка Справедливости, оросила землю вокруг... А рядом с цветком лежал Великий Принц, прижимая руку к груди, где зияла глубокая рана. Он уснул навеки, и снилось ему, что Цветок Справедливости принес счастье всем людям..."

(3) О всеобщем интересе к Ерошенко в Моулмейне см.: Такасуги Итиро. Слепой поэт Ерошенко, с. 114.
(4) Школа в Моулмейне относилась к низшей категории так называемых туземных учебных заведений (на высших ступенях системы образования находились англо-бирманские и английские школы). Занятия в ней вели бирманцы, плохо знавшие английский язык, а руководили ею британские миссионеры, не всегда хорошо владевшие бирманским. Ерошенко говорил на обоих языках; видимо, этим и объясняется его назначение на пост директора.
(5) Речь идет о плотной бумаге, на которой слепые пишут по Брайлю; на такой же бумаге печатаются и книги для слепых.
(6) "В результате... обучения, - пишет И. Можейко в статье "Просвещение в колониальной Бирме", - бирманские школьники узнавали из учебников, какая великая страна Великобритания, как могуч и непобедим ее король, как сильны ее армии и обширны сокровищницы. Но английского языка - единственного способа на деле приобщиться к европейской цивилизации или хотя бы подняться по социальной лестнице, все ступеньки которой, кроме самых низших, требовали знания английского языка, - ученики бирманских школ не знали". Так обстояло дело в школах для зрячих, еще хуже было оно поставлено в Моулмейнской школе для слепых.
(7) Священная книга буддизма.
(8) Карма - буддистский закон причины и следствия; согласно этому закону, в частности, заботой о нуждающемся в помощи можно искупить грехи, совершенные в прошлой жизни. Часть приведенных здесь данных взята из рукописи неопубликованной статьи В. Ерошенко "Слепые Запада и Востока".

<< >>